Большие мысли в маленьком городе: Колхозник Лаврентьев

Эта история случилась еще осенью, но никак не складывалась воедино. Но она отказывается молчать, просится, чтобы ее рассказали. Вот и пусть рассказывает себя сама.

Люди бегут. Они бегут даже во время обеденного перерыва. Постоянно куда-то спешат. Одни одеты в футболки, другие – в пальто и шапки. Осень, кто разберет, что значит «одеваться по погоде».

У меня тоже обеденный перерыв. Скамейку приятно припекает солнышко, а я пью чай и глазею по сторонам.

«Ой, а вы не Полина!» - удивленно произносит подошедшая бабушка.

Я лишь улыбаюсь в ответ.

«А то подруга моя, Полина, всегда во время прогулок садится здесь воздухом подышать. И смотрю, думала, она сидит. А подхожу – Полина сидит, но только молодая. Так-то ей 77».

Я уже не улыбаюсь, а почти смеюсь – еще никто и никогда не путал меня с 77-летней старушкой. Бабушка тем временем продолжает говорить и присаживается рядом.

- А я дома начала убираться, но спина не гнется, пришлось снохе звонить, чтобы пришла. Она всегда помогает, сразу приходит. А так врач назначен у меня на три часа, думаю, прогуляюсь перед визитом, надо же двигаться постоянно…

Бабушка (Татьяна Ивановна) не переставая говорит о своих родственниках, прогулочных маршрутах и болячках. Я слушаю в пол уха, лишь киваю и пью чай. У старушки очень примечательная внешность – словно бы лицо красивой молодой девушки, а точнее, девочки-подростка, все изрисовали глубокими морщинами. А еще яркие голубые глаза, они улыбаются и смеются.

- … пока работал фонтан, я каждый день ходила на него смотреть. Сядешь там, слушаешь шум воды, и так спокойно на душе. Так море напоминает! Столько воспоминаний…

1 – Пляски с тополями

Я приехала в Академгородок в 1960 году, почти самое основание застала. Сорок лет почти проработала в Цитологии и генетики. Все вот эти яблоньки вдоль дорого мы сажали. И тополя тоже, которые по Иньской.

Яблоневая аллея на ул. Золотодолинская

А тополя, знаешь, как мы сажали? Мы с другими девчонками приедем, мужики уже лунки выкопали, саженцы расставили, а мы, значит, берем дерево, втыкаем в лунку и притаптываем землю сверху – танцуем! Поэтому всегда, когда звонили, спрашивали: «Ну, что девушки, танцевать поедите?». А мы и рады! Нас потом и накормят, и чаем напоят. Так весело было!

2 – У самого синего моря

Мы вначале очень много работали с кукурузой, пшеницей – выводили сорта для Сибири, чтобы в холодном климате росли. Теперь они и в Новосибирске, и в Омске, и в Красноярске – везде растут.

А в командировки мы ездили на юг, там почти у самого моря был небольшой совхоз, назывался Леселидзе. Фруктов столько! Мы в палатках жили, уезжали почти на все лето вместе с семьями. Как сейчас помню рокот воды, море шумит. Выходишь утром из палатки и сразу море видишь. А сынок мой Валерик еще маленький уже в плавочках бежит купаться! Столько радости.

Нас местные спрашивали: «Вы откуда?». А мы тогда Академгородок Городком не называли. Всегда отвечали: «Мы из Лаврентьевки».

3 – Деревня!

- А представляете, какой я деревней была? – Татьяна Ивановна задорно смеется и постукивает тростью по асфальту. – Я ведь до 18 лет не знала, что такое пиво!

У нас в селе никогда ничего такого не было, бражку только делали все. Такую бражку, что мужик глоток выпил и готов уже. А тут приехали мы на экскурсию какую-то в Омск и пошли в театр. А в перерыве спустились в буфет, я, сестра моя и двое мальчиков с нами было. И один спрашивает: «Таня, пиво будешь?». А я удивилась, жуть! Говорю: «А что это?». Вот деревня была, настоящая деревня!

4 – Беличья тьма

Белок в 60-ые была целая тьма! Везде бегали. Выходишь к ним, руку протягиваешь, а они подбегают, чуть ли не с головой тебя облепить пытаются. А однажды как-то приехала машина, распылила вещество, и не стало белок. Потравили их. С того момента столько белок, как в начале, уже нет, сейчас намного меньше.

5 – Колхозник Лаврентьев

Я по утрам перед работой всегда сына Валерика провожала. И вот каждое утро у дороги мы постоянно с одним и тем же мужчиной встречались, он тоже с мальчиком маленьким был, с внуком своим Мишей. И вот мы, хоть знакомы не были, здороваться начали. А однажды утром этот мужчина смотрит на меня так пристально и произносит:

- А вы знаете, кто я?

Я опешила сначала, нет, говорю, откуда мне знать, кто вы такой.

А мужчина не унимается:

- Что, правда, не знаете?

- Нет, - говорю, - мужчина, не знаю я вас.

- А вы случайно не в ИЦИГе работаете в лаборатории у Беляева?

Тут я вообще удивилась, стою и ума не приложу, откуда он Беляева то знает! И пока я с разинутым ртом стояла, слышу, как внук его моему сыну шепчет: «Скажи мамке своей, что это Лаврентьев!».

Осмотр площадки под Академгородок, 1958 г.

Я смотрю и поверить не могу – стоит мужчина передо мной высокий очень, здоровый, плечистый в свитере вязаном и по виду настоящий колхозник. Выглядит как колхозник, а оказалось сам Лаврентьев! Его же мало кто вблизи тогда видел, в основном издалека – пальто, шляпа на голове.

- Двойка вам за то, что не знаете, кто я, а сыну – пятерка, а вам – двойка.

А потом вдруг еще неожиданно спрашивает:

- А вы со сцены давно поете?

Я тогда в хоре пела, мы часто с концертами выступали. Оказывается, он ходил, слушал и, представляете, узнал меня! Как мне стыдно стало – сам Лаврентьев меня знает, а я его не знала!

Мы потом семьями дружить стали, часто бывали у них в гостях. И несмотря на времена, у них дома всегда было что-нибудь к чаю.

6 – Не забыть бы

Последнее время память меня подводит. Вот начинаю рассказывать и не помню… Не помню, например, какой институт заканчивала, помню, что в Омске, а какой не помню? Вы вот не знаете, где я училась? Возраст уже, понятное дело. Но память я впервые потеряла после операции на колене, после…

- Наркоза? – подсказываю я.

- Да, да, после наркоза. Очнулась, а в голове одни провалы. Теперь вот только боюсь, как бы не забыть, как меня зовут и где живу. Специально дома все это повторяю перед прогулкой.

Внук мне помогает. Когда с ним говорим, а я забываю что-то, он мне сразу же: «Баб, ну, ты что? Ты же училась на биолога, получала повышенную стипендию…». Про меня же мне рассказывает.

А былые времена сами перед глазами встают. Вот ложусь спать, а перед глазами Городок, прямо вижу, как он рос, как менялся. И заснуть поэтому тяжело.